О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твоё в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова —
Без прежних сил — возобновить свой труд,
И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперёд нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!» —
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, —
Земля — твоё, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты — человек !

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:
If you can dream — and not make dreams your master;
If you can think — and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build’em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: «Hold on!»
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings — nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds’ worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And — which is more — you’ll be a Man, my son

Паустовский писал о нем: «Из всех английских писателей только один Редиард Киплинг получал легендарный гонорар – шиллинг за слово.  Веселый и чувствительный Диккенс – общий друг человечества – не получал и десятой доли этих денег. Киплинг – единственный из английских писателей, чьи сочинения заслужили высокую честь выйти полным собранием еще при жизни автора. 

Чем объяснить такую славу?  Только тем, что Киплинг был «истым» британцем – жестоким и твердым, писавшим свои книги во славу Большой Англии – владычицы океанов, империи, где никогда не заходит солнце. Если он и восставал против правящих классов Англии, то только за то, что они были недостаточно мужественными и культурными поработителями. Покорение чужих народов и выкачивание из них богатств духовных и материальных для блага Англии, создание миллионных армий рабов было, по мнению Киплинга, трудным искусством, хитрой наукой, плохо усвоенной чванными генералами и пэрами Англии. Только за это Киплинг и позволял себе смеяться над ними».

Редьярд Киплинг стал первым англичанином, удостоенным Нобелевской премии по литературе и вот уже более ста лет он сохраняет за собой титул самого молодого ее лауреата.

Сказочник Киплинг обогатил английский язык больше, чем кто бы то ни было, со времен Шекспира. Он был одним из считанных людей, кого король Георг V называл личным другом. Связями он никогда не пользовался, а, чтобы избежать упреков в ангажированности властью — неизменно отказывался от всех государственных наград и званий. Рыцарем Британской империи, к примеру, его пытались сделать несколько раз — но безуспешно.

Киплинг посвятил сыну свое великое стихотворение, которое в русском переводе называется «Заповедь», а в оригинале просто If — «если».

Но были и «Книга джунглей», в которой либералы узнали себя в «бандерлогах», позорное «Бремя белого человека» — манифест расизма и автобиографическая повесть «Сталки и компания» о нравах, царящих в закрытых учебных заведениях. Именно этому произведению, кстати, русский язык обязан появлением слова «сталкер» — по признанию Бориса Стругацкого. «Мохнатый шмель на душистый хмель» это тоже Киплинг.  Сказки, как и бег на месте — вещь общепримиряющая.

Из Киплинга:
«Давайте четко уясним, что русский очень приятен до тех пор, пока не пытается заправить рубашку в штаны. Как восточный варвар он очарователен. Но в тот момент, когда он начинает требовать к себе отношения как к восточной разновидности западных людей, вместо положенного — самого западного из восточных варваров, он становится рacoвой аномалией, с которой очень трудно управляться».
На Запад можно смотреть исключительно в розовых очках, обожать его и мечтать там оказаться. Ну или бояться и трепетать, если Запад гневается. Любое иной взгляд — это наглость, что должно быть немедленно пресечено.

Английская империя на закате, но пытается держаться на плаву. Методы традиционные. Изучаем Киплинга. Кто победит? Государства, корпорации или «глубинное государство»?

И ещё про Англичанку. Британский историк предложил оккупировать Россию на 50 лет. Заявил это не маргинал, а довольно известный и уважаемый в Британии историк Тимоти Гартон — директор Центра европейских исследований в Оксфорде и сотрудник Гуверовского института. В 2005 г. включён на Западе в список 100 самых влиятельных интеллектуалов мира. Можно конечно покрутить пальцем у виска и забыть, но лучше этого не делать. Ещё неделю назад Иран тоже не верил — теперь расхлёбывает. …Если вы считаете, что с ними можно договориться, то ошибаетесь. Они думают 24/7 как вас убить. Задача таких «интеллектуалов» -последователей Киплинга открывать окна Овертона.

Все фотографии и большинство текста с сохранёнными лексикой и орфографией взяты из открытых источников интернета и не предполагают коммерческого использования.